E-Verses.ru - электронная библиотека стихотворений русских и зарубежных поэтов. Вся поэзия удобно классифицирована по авторам и различным темам.
Всеми любимые стихи были написаны давно, но все равно не теряют своей актуальности и важности в нашей жизни. С помощью поэзии Вы сможете не только найти ответы на вопросы, которые так сильно Вас тревожат, но также и замечательно провести время, понять себя, а также окружающих и дорогих Вам людей.
Уже кончается июнь —
застенчивая радость лета…
Прозрачность где —
где эта юнь?
Крылом невидимым задето,
пышнеет
и темнеет лето.
На одуванчик только дунь
и улетит быстрее света
воспоминаний эстафета…
Еще недавно был июнь —
и вот уж осени примета:
все ярче,
все рельефней
лето.
1965
[...]
«И дал мне три гвоздики,
Не поднимая глаз...»
Ужель «не поднимая глаз»?
Уж он и глаз поднять не смеет!
На этой строчке каждый раз
Душа покойно вечереет.
Какая солнечная грусть,
Какая буря в мире малом!
И, улыбаясь, наизусть
Твержу об этом даре алом;
Я чудо милое сберег
Среди иных воспоминаний,
Как ты засушивал цветок
В угрюмых томах без названий.
[...]
Теперь оставь и гнев, и нежность,
И всё, чем сердце знало жить:
Одну пристойно сохранить
Торжественную безмятежность.
И все года переживи
С такой священной простотою,
Чтоб каждый день вставал мечтою
Необладаемой любви.
День влажен и слоист
И полон тайных сил,
И падающий лист
Полнеба заслонил.
Как будто пол-лица
Закрыл усталый мим,
Чтоб знать не до конца
Все то, что мы творим.
Собака, Лев да Волк с Лисой
В соседстве как-то жили,
И вот какой
Между собой
Они завет все положили:
Чтоб им зверей съобща ловить,
И что наловится, все поровну делить.
Не знаю, как и чем, а знаю, что сначала
Лиса оленя поимала
И шлет к товарищам послов,
Чтоб шли делить счастливый лов:
Добыча, право, недурная!
Пришли, пришел и Лев; он, когти разминая
И озираючи товарищей кругом,
Дележ располагает
И говорит: «Мы, братцы, вчетвером.-
И начетверо он оленя раздирает.-
Теперь давай делить! Смотрите же, друзья;
Вот эта часть моя
По договору;
Вот эта мне, как Льву, принадлежит без спору;
Вот эта мне за то, что всех сильнее я;
А к этой чуть из вас лишь лапу кто протянет,
Тот с места жив не встанет».
1808
Этот сад одинокий, он слышал о нас,
Потому что он тянется к нам,
И не он ли в дождливые окна сейчас
Окликает нас по именам?
Не хозяева мы, не владельцы его —
Просто странники осени этой.
Сад не просит от нас, как и мы от него,
Ничего, кроме слова и света.
За кустами малин — глина влажных долин,
Заторможенный клен у пригорка.
Солнце — бледное, как недожаренный блин,-
Где его золотистая корка?
Засыпаю в дожде, просыпаюсь во мгле,
На прохладе тетрадь раскрываю.
Влажный сад шелестит у меня на столе
И диктует все то, что скрываю
От тебя, от самой от себя, от всего,
Полюбившего осень, как лето.
Сад не просит от нас, как и мы от него,
Ничего, кроме слова и света.
1969
[...]
Вы все, конечно, знаете Герона?
Теперь он знаменитый человек.
Известно всем, что жил во время оно
Александрийский этот древний грек.
В счастливый миг ему внушили музы
Конструкцию машины паровой,
На что Афины, Рим и Сиракузы
С усмешкой покачали головой.
Герон не знал, что жил до нашей эры,
Хоть миру наши знания он нёс.
Не стали пароходами галеры,
И паровоза не узрел Христос.
Чудак Герон! Один на всей планете,
Единственный на свете инженер,
Он возвестил за два тысячелетья
Пришествие эпохи ИТР.
[...]
От бежавших рыцари наживы
Грузовик везут с инвентарем:
«Пригодится, если будем живы,
Обменяем, если не помрем!»
Но не жаль вещей осиротелых
Тем, кто ищет в странствиях приют:
«Лучше справим, если будем целы,
Разживемся, если не убьют!»
Это слово бродит в наших мыслях,
Раздается, как припев звуча…
Надо всеми шеями нависло
Лезвие Дамоклова меча!
18 октября 1941
[...]
1
О, речной затон!
В неподвижных камышах
Пена белеет…
2
Улетел мой сон!
Только ирис, голубой,
всё еще ярок…
3
Опадает лист!
Унесет еще один
ветер осенний…
4
Осень… ночь… луна…
Как играют на полу
тени от сосен!..
[...]
Идея такова: надо отобрать мелодию «Мурки» у блатных. Мелодия прекрасная, а слова — никуда. Значит, следует написать детскую песенку про кошку Мурку. Это мой вариант
Это все случилось
В городе Одессе,
Где мышей немалое число.
Днем они в подвале,
Ночью в магазине,
Все там поедали, как назло.
Там служила кошка,
Звали ее Мурка.
Мурка ненавидела мышей.
Если их встречала,
Сразу же рычала
И гнала немедленно взашей.
Как-то мыши к Мурке,
В зубы взяв окурки,
Нагло и нахально подошли.
И сказали: «Знаешь,
Ты ведь нам мешаешь,
Ты от магазина отвали».
А у ней бутончик.
Газовый баллончик,
Стоит только кнопочку нажать.
От нажатья кнопки
Засверкали попки:
Мыши сразу бросились бежать.
Раньше этих мышек
Просто был излишек —
Шаг шагнул и на мыша попал.
Если бы не Мурка,
Голубая шкурка,
Бедный город просто бы пропал.
[...]
Еще болезненно-свежа
Была печаль ночной разлуки,
Еще высокая душа
Дрожала в напряженной муке, —
И чудно всё в словах слилось,
И через годы — помертвелый
И горький голос их понес,
Как ветер боя носит стрелы.
1914
[...]
Живу томительно и трудно,
И устаю, и пью вино.
Но, волей грозной, волей чудной
Люблю — сурово и давно.
И мнится мне, — что, однодумный,
В подстерегающую тень
Я унесу — июльский день
И память женщины безумной.
1916
[...]
О мысли люты!
Кончается мое
На свете бытие,
Преходит житие,
Пришли последние минуты,
Пришел ко мне тот час,
Который преселяет нас
Во мрачну бесконечность.
Отверста моему смятенну духу вечность:
Погаснут данные мне искры божества,
Потухнут мысли все и чувство вещества,
В ничто преобращусь навек из существа;
Престрашною судьбою
Расстанусь навсегда
Со светом и с собою,
Засну, и не проснуся никогда.
На то ль я, боже мой, произведен тобою,
Чтоб сей вкусил я страх
И претворился в прах?
Щедролюбивая и всемогуща сила
Нельзя, чтоб действие лютейшее сносила —
Восстану я опять.
Но, ах, возможно ли исчезнуть и восстать?
Когда есть бог, возможно,
А бог, конечно, есть, мы знаем то неложно.
1759
Она придет ко мне безмолвная,
Она придет ко мне бесстрастная,
Непостижимой неги полная,
Успокоительно-прекрасная.
Она придет как сон таинственный,
Как звук родной во мгле изгнания,
И сладок будет миг единственный
На грани мрака и сознания.
Я буду тихим, буду радостным,
Изведав счастье примирения,
Я буду полон чувством сладостным,
Неизъяснимостью забвения.
Безгласно буду я беседовать
С моей душою улетающей,
Безгласно буду проповедовать
О силе жизни созидающей, —
О силе Правды, не скудеющей
За невозбранными пределами,
И над умершим тихо веющей
В последний раз крылами белыми.
Дай руку мне во сне.
Мы будем вдвоем с тобою
В овеянной дремою
Странной ночной стране.
Смотри, деревья спят
В пеленах утра мглистых,
И на огромных листьях
Капли дождя дрожат.
В века веков деннице онемелой
Запрещена небесная дорога:
Зловещая от жертвенного рога
Слетела тень звезды окаменелой.
Душа сгорела молниею белой,
Застигнутая милостию Бога,
И, горькая, упала у порога, —
Свои не узнают оцепенелой.
И сердце, утрудившееся много,
Испепеленное, распалось: тленной
Да будет плоть, сочтенная неплодной,
И опустелой грудью и холодной…
Речется горе судиям вселенной,
Увы народам Гога и Магога.
[...]
«Наклонись, обрадуйся, исчезни!»
Его любовь переборолась,
Его восторг перегорел,
И странно слышать мертвый голос,
Зовущий радостный удел.
Но в нем одном могу найти
Всё, что старинно, что любимо, —
Так на полуночном пути
Ловлю шаги прошедших мимо.
1914
[...]
Пишу не для мгновенной славы:
Для развлеченья, для забавы,
Для милых, искренних друзей,
Для памяти минувших дней.
14 декабря 1829
Осыпаются алые клёны,
полыхают вдали небеса,
солнцем розовым залиты склоны —
это я открываю глаза.
Где и с кем, и когда это было,
только это не я сочинил:
ты меня никогда не любила,
это я тебя очень любил.
Парк осенний стоит одиноко,
и к разлуке и к смерти готов.
Это что-то задолго до Блока,
это мог сочинить Огарёв.
Это в той допотопной манере,
когда люди сгорали дотла.
Что написано, по крайней мере
в первых строчках, припомни без зла.
Не гляди на меня виновато,
я сейчас докурю и усну —
полусгнившую изгородь ада
по-мальчишески перемахну.
[...]
Менялись столетья. Открытые створы
Прияли других поколений чреду,
И ангелы холили душу собора,
Как цвет белоснежнейший в русском саду.
Гремели века, — и к шумящим просторам —
Выпестывать, ладить, ласкать, врачевать
Бездонно-тоскующим женственным взором
С иконы струилась волной благодать.
Клубились века — и у ног Приснодевы
Склонились войска, чернецы и вожди, —
— Хвала! Аллилуйя! — гремели напевы,
Стесняя рыданья в народной груди.
Вздымались века — и венец полумира
В алмазных огнях возложив на царя,
Верховный святитель о мирови мира
Молился в лазурных клубах алтаря.
Века пламенели пожаром и рухом,
Но вера вплетала в покров белизны
Сердца глубочайших мыслителей духа,
Сердца величайших поэтов страны.
Века воздвигались — и в роды и роды
Струился, охватывал и трепетал
Шатер из святых возношений народа,
Посеянный ангелом белый кристалл.
1952
[...]
Вилла, виола, эолова арфа,
белое олово высокогорья.
Мохом пошла триумфальная арка
в северной части Средиземноморья.
Всюду гречанки торгуют, на рынке
римлянки тоже толкутся, повсюду
голь собирает, отвергнув новинки,
бухты разбитую стеклопосуду.
Навоевались? Парят нимфалиды.
Розовый куст облепили наяды.
Попусту где-то в припадке обиды
изготовляются тонкие яды.
Свалены в кучу триремы и кеды.
Трубы трубят в аквапарке Победы.
2005
Как лошадь на скаку
Над пропастью застыла,
Так церковь на Форосе
Легка и чистокрыла
Окинула скалу
Таинственным сияньем,
Не долететь орлу
В миры ее влиянья.
Так не узнать душе,
Тоскливой до испуга,
На темном вираже
Единственного друга.
Напевом волн морских
Укутываю плечи.
Довольно с нас тоски!
Еще, мой друг, не вечер!
— Остановка здесь от часа до шести.
А хотелось бы неделю провести.
Словно зайчики зеркал,
Городок из моря встал,
Все каналы да плотины,
Со стадами луговины,-
Нет ни пропастей, ни скал.-
Кабачок стоит на самом берегу,
П
… И в час, когда тоску труда
Переплывает смутный гений, —
Душа взмывает иногда
В туманах темных вдохновений.
1914
В коралловом лесу жемчужина живет,
Похожая на капельку тумана.
Баюкает ее столетья напролет
Жужжанье голубого океана.
Занятно, что ее когда-нибудь найдет
Ловец жемчужин: цепкий, как лиана,
Цейлонец или сын чужих широт.
Могучий, точно хвост Левиафана.
Кто скажет? — велика ль, мала ль ее цена
Там, под водой, где цен не назначают?
В сияние свое, как в сон, погружена,
Опасности она не замечает.
Но цену ей дадут. И сны ее — ценой —
Спугнут. А эти сны — ценней ее самой.
1959-1964
[...]
И эту тень я проводил в дорогу
Последнюю — к последнему порогу,
И два крыла у тени за спиной,
Как два луча, померкли понемногу.
И год прошел по кругу стороной.
Зима трубит из просеки лесной.
Нестройным звоном отвечает рогу
Карельских сосен морок слюдяной.
Что, если память вне земных условий
Бессильна день восстановить в ночи?
Что, если тень, покинув землю, в слове
Не пьет бессмертья?
Сердце, замолчи,
Не лги, глотни еще немного крови,
Благослови рассветные лучи.
[...]
Кот поет, глаза прищуря,
Мальчик дремлет на ковре,
На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.
«Полно тут тебе валяться,
Спрячь игрушки да вставай!
Подойди ко мне прощаться,
Да и спать себе ступай».
Мальчик встал. А кот глазами
Поводил и все поет;
В окна снег валит клоками,
Буря свищет у ворот.
1842
[...]
Мы крестились Христом,
Мы крестились крестом,
Обвитым звездами, цветами.
Мы крестились Водой,
Навсегда молодой,
Мы крестились Огнем.
Часом ночи и днем,
Мы за Солнцем идем,
И звездами.
Мы в Христа облеклись,
Мы как свечи зажглись,
В Пасхальном сияющем храме.
Мы возникли как звон
В аллилуйе времен,
Серафимы — в одном,
Херувимы — в другом,
Мы с Христом, он во всем,
Со звездами.
Любезный Орсо, вашего коня
Держать, конечно, можно на аркане,
Но кто удержит дух, что рвется к брани,
Бесчестия чураясь, как огня?
Не жалуйтесь, бездействие кляня.
Вы здесь, а он давно на поле брани,
И пусть вы недвижимы — на ристанье
Он — впереди, всех прочих обгоня.
Гордитесь тем, что он на людном месте
В урочный час и с тем вооруженьем,
Что кровь и возраст и любовь дарует,
Глася, что он горит желаньем чести,
А господин его воображеньем
С ним слитый, в одиночестве горюет.
[...]
ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ДУШ
Не хочу посмертных антраша,
Никаких красивостей не выберу.
Пусть моя нетленная душа
Подлецу достанется и шиберу!
Пусть он, сволочь, врет и предает,
Пусть он ходит, ворон, в перьях сокола.
Все на свете пули – в недолет,
Все невзгоды – не к нему, а около!
Хорошо ему у пирога,
Все полно приязни и приятельства –
И номенклатурные блага,
И номенклатурные предательства!
С каждым днем любезнее житье,
Но в минуту самую внезапную
Пусть ему – отчаянье мое
Сдавит сучье горло черной лапою!
[...]